Капо-корень.

Подробности

Опубликовано 02.05.2011 15:59

Кап – редкий, очень твердый и красивый материал, был широко известен в России с 17 века. На Руси из него изготавливали так называемую «каповую» посуду. Главным образом, это были выдолбленные чаши, ковши и братины. В начале 19 века кап наравне с ценными породами деревьев использовали для декоративной отделки мебели, вырезали из него шкатулки и табакерки, которые затем инкрустировали золотом, перламутром или слоновой костью и экспортировали в другие страны. Благодаря своим уникальным качествам и необыкновенной теплоте восприятия, кап высоко ценился во всем мире.

Свое название кап получил в древности, считается что происходит оно от древнеславянского слова кап - голова. Капы – наросты на деревьях. Они могут появиться на любом дереве. В разрезе они напоминают мрамор. Разрастаются капы сильно и иногда могут достигать веса до 1 тонны. Кап, растущий на стволе дерева, называют стволовым, а у корня – капо-корнем (он встречается в лесу гораздо чаще стволового и может достигать полутора метров в поперечнике). Рисунок волокон капа очень красив, особенно у тех пород деревьев, которые имеют полосатую текстуру. Текстуру волокон капа часто сравнивают с мрамором.

Признанным центром обработки березового капа считалась Вятская губерния. Вятские крестьяне издавна изготовляли из капа ложки, ковши, кружки, братины.

Судьба капового производства связана с людьми поистине незаурядными, а подчас и легендарными. Такой личностью был крестьянин села Истобенска Амвросий Ковязин.

Переболев в детстве оспой, он навсегда лишился зрения. Казалось бы, судьба его была предрешена - жить на милостыню от добрых людей. Но благодаря необычайным способностям и жизнелюбию стал Ковязин слепцом знаменитым. "Вятские губернские ведомости" в 1844 году писали о нем: "...гений в своем роде... У него память и органы внешних чувств, без сомнения, кроме зрения, доведены до невероятного утончения и совершенства.

Особенно посредством чувства осязания он, говоря языком модным, творит чудеса".

Амвросий Ковязин ходил без поводыря, играл на гармони, пел в церковном хоре, знал множество церковных обрядов, читал по праздникам "Апостол" целыми страницами наизусть. Но главное, он с юных лет занимался столярной работой. Притом столяром был хорошим и этим своим ремеслом кормил семью - жену и детей.

Случаю было угодно, чтобы истобенский купец привез в село каповую шкатулку работы Макаровых. Эта ценная вещь попала в руки Ковязина. Он не поверил, что предмет, оказавшийся в его руках, деревянный: для дерева шкатулка была тяжела и необыкновенно гладка и холодна, словно стеклянная.

Местный учитель, знавший о капе, объяснил слепцу, что это такое.

В саду, у дома, где летом Ковязин работал, росли березы. Не раз обошел Амвросий свой сад, "осматривая" руками каждое дерево. Но стволы были ровными и гладкими. И лишь однажды, отдыхая после работы у старой березы и по привычке ошаривая возле себя место, слепой мастер натолкнулся на необычные корни: толстые, с узловатыми вздутиями, наплывами, они растекались вокруг дерева, прежде чем уйти в землю.

Амвросий Ефимович, позвав учителя, вырубил один из таких наплывов и распилил его. Учитель не поверил своим глазам: рисунок на срезе был необыкновенно похож на кап, только более крупный, с черными точками. Да, это был кап, но не стволовый, а корневой!

Так слепой "увидел", открыл новый материал - капокорень, более доступный и более дешевый!

 Долго не раздумывая, мастер приступил к работе. Шкатулка - не стул, не сразу пришла удача, но "зрячие" пальцы вскоре освоили новое дело. В 1844 году корреспондент "Вятских губернских ведомостей" писал о 35-летнем Амвросии Ковязине: "Этот слепец дошел ныне до такого изящества, что шкатулки его произведения - на удивление всем зрячим. О красоте их внешней отделки, о чистоте и гладкости политуры и говорить нечего: и зрячий хороший мастер едва ли сделает лучше, чище. В его шкатулках особенно замечательно внутреннее устройство. Смею утверждать, что тот, кто никогда не видел его работы, в первый раз не усмотрит и сам собою решительно не откроет потайных ящиков, которые у него наделаны в шкатулках. И что всего удивительнее, его изобретательный ум так умеет разнообразить скрытные ящики, что у каждой, шкатулки есть какой-нибудь новый секрет, новая замысловатость. Открывайте или закрывайте крышку, выдвигайте потайники, и вы при каждом прикосновении к шкатулке услышите звук струн, сокрытых внутри ея".

Трудно сейчас сказать, кто же из трех знаменитых мастеров-каповщиков первым освоил "деревянную автоматику". Ясно, что шкатулки с секретами, тайниками и музыкой пользовались в то время огромным спросом, и каждый мастер старался показать в этом деле свой класс.
И хотя ковязинские капокорешковые шкатулки уступали каповым по ценности материала, но слава о чуде - слепом мастере - повышала на них спрос и цену не только в Вятке, но и в самой матушке-Москве. Купив его изделие, люди не верили, что это дело рук "темного" человека, и даже ездили в Истобенск взглянуть на необыкновенного слепца.

Прослышав о новом ковязинском материале - корешке, который нередко встречался в местных лесах, вятские каповщики стали использовать этот более доступный материал и даже копировать ковязинские шкатулки, выдавая их при продаже за работу необыкновенного мастера. Чтобы удостоверить подлинность своих изделий и тем самым оградить себя от конкурентов-подделыциков, А. Е. Ковязин выхлопотал у земского начальства печатное свидетельство. На каждую свою шкатулку (на крышку с внутренней стороны) он наклеивал этот необычный документ, в котором не только рассказывалось о слепом мастере, но и пояснялось: "...в отдаленных губерниях есть много богачей, которые отзываются, что охотно готовы были бы дорого заплатить за шкатулку его работы, если б были удостоверены, что это действительно произведение его,- произведение слепца. Чтоб отстранить в этом отношении всякое сомнение, местное начальство управления государственными имуществами признало как для него, так и для покупателей полезным снабдить этого мастера-слепца свидетельством..."

Так Амвросий Ковязин оставил неизгладимый след в истории капового производства не только своим искусством, но и открытием капокорешка, благодаря которому промысел дошел и до наших дней.

Чтобы удостоверить подлинность своих изделий и тем самым оградить себя от конкурентов-подделыциков, А. Е. Ковязин выхлопотал у земского начальства печатное свидетельство, которое наклеивал на свою шкатулку на крышку с внутренней стороны.